Последние годы Пушкина, годы напряженной работы и высоких замыслов, отмечены все более обостряющейся враждебностью окружающего общества, литературным одиночеством, материальными трудностями.
В самом конце 1833 года Пушкину было «пожаловано» придворное звание камер-юнкера, которое обычно давалось совсем молодым людям. Пушкин прекрасно понимал унизительный смысл этого императорского жеста: царь хотел, чтобы жена поэта могла появляться на придворных балах в Аничковом дворце.
Семья Пушкина росла. В 1835 году у него уже было трое детей: два мальчика и девочка. А в 1836 году родился его последний ребенок – дочь Наталья. Расходы увеличились, денег не хватало. Пушкин стал прибегать к займам, и это окончательно запутало его материальные дела.
Ко всем горестям и беспокойствам прибавилось еще одно: за Натальей Николаевной начал открыто и настойчиво ухаживать молодой француз Жорж Дантес, состоящий на русской службе. Вокруг имени великого поэта и его жены поползли грязные сплетни.
Последней каплей, переполнившей чашу оскорблений, был полученный Пушкиным анонимный пасквиль, подло обвиняющий Наталью Николаевну в измене. Пушкин должен был вступиться за честь жены. Он должен был драться.
Утром 27 января 1837 года Пушкин еще работал: писал, занимался делами «Современника»; внешне он был спокоен, даже весел. Короткий зимний вечер клонился к вечеру, когда Пушкин и его секундант К.К.Данзас отправились на Черную реку – недалекий пригород Петербурга, где была назначена дуэль.
На узкой заснеженной тропе, в двадцати шагах против друг друга, стали Пушкин и Дантес. По знаку секундантов они начали сходиться. Дантес выстрелил первым. Пушкин упал…
Он жил еще два дня. Врачи не давали ни малейшей надежды на выздоровление: рана была смертельной. Друзья неотлучно находились в квартире Пушкина, а вокруг дома стояла толпа народа. 29 января 1837 года в 2 часа 45 минут дня Пушкина не стало. Через несколько часов двери его квартиры открылись для всех, хотевших проститься с поэтом.
В ночь на 4 февраля, гроб был тайно отправлен в Святогорский монастырь. Здесь, в пяти верстах от Михайловского, Пушкина похоронили.
Над могилой Пушкина не было сказано слов. Вечная память и вечная слава пришли к нему из живых его творений.