«Код да Винчи»
15 апреля - 560 лет со дня рождения Леонардо да Винчи (1452 - 1519) - итальянского живописца, скульптора, ученого

      Самая знаменитая в мире картина, «Мона Лиза», творение Леонардо да Винчи, находится в Лувре. Она упоминается в «Коде да Винчи» уже в самом начале, когда Лэнгдон и Софи Невё находят надпись, оставленную Жаком Соньером на защитном покрытии картины. «Мона Лиза» была создана между 1503 и 1506 годами и окончательно доработана в 1510 году. До сих пор остается неясным, кто именно позировал великому мастеру. Заказ на картину художник получил от Франчес ко дель Джокондо, флорентийского торговца шелками, и большинство историков и искусствоведов полагают, что на портрете запечатлена Лиза Герардини, жена Джокондо, заказавшего портрет в честь рождения их второго сына, появившегося на свет в декабре 1502 года. Тем не менее вот уже 500 лет не утихают споры о том, кто же действительно изображен на этой знаменитой картине.
      Слово «Мона» скорее всего сокращенная форма от «монна» или «миа донна», то есть «миледи» или «мадам». По французски ее называют «La Joconde», а по итальянски — «La Gioconda» (веселая), однако это лишь игра слов, совпадение с фамилией той, которая послужила прообразом картины.
      Портрет — превосходный образец излюбленной техники Леонарда, так называемого сфумато — «дымчатой светотени», нежного полусвета с мягкой гаммой тонов, которые словно слегка размазаны и плавно переходят один в другой. При этом Леонардо обозначает уголки рта и глаз с такой точностью и изяществом, что картина приобретает истинно фантастическое качество. Единственным недостатком картины является то, что Мона Лиза лишена бровей. Возможно, это результат излишнего усердия, с которым картину очищали в последующие века. Не исключено и то, что натурщица великого мастера могла сама их полностью выщипать, поскольку в те времена это было модно.
      Некоторые исследователи утверждают, что картина — автопортрет самого Леонардо, который придал своему облику женские черты или даже черты гермафродита. И действительно, если у изображения Моны Лизы убрать волосы, получится странное бесполое лицо. Эту гипотезу подтвердила работа, проделанная независимыми исследователями — Лилиан Шварц из лаборатории «Белл лэбс» и Дигби Квести из лондонской клиники Модсли, подтвердивших гипотезу о том, что Леонардо мог в образе Моны Лизы изобразить себя. Исследователи сопоставили при помощи особых компьютерных программ «Мону Лизу» и автопортрет Леонардо, сделанный, когда тот был уже в почтенном возрасте. Результат получился поразительный. «Мона Лиза» оказалась едва ли не зеркальным отражением лица великого мастера. Почти все черты лица идеально совпадали, в том числе кончик носа, губы и глаза.
      В 1911 году «Мону Лизу» украл из Лувра итальянец Винченцо Перуджа, работавший в музее столяром. Он просто вынес картину из галереи, спрятав ее под одеждой. Знаменитая картина отыскалась лишь в 1913 году, когда похититель попытался продать ее некоему коллекционеру. До этого шедевр Леонардо хранился в чемодане с двойным дном. Содеянное злоумышленник объяснил тем, что пожелал вернуть в Италию картину, вывезенную незаконно Наполеоном Бонапартом.

      Портрет "Дамы с горностаем" написан маслом по дереву. Это считалось новаторством по тому времени, потому что маслом в Италии тогда только начали писать. Леонардо был среди тех художников, которые охотно откликались на всё новое и умело использовали лучшие стороны этой новинки.
      На момент создания портрета Чечилии Галлерони исполнилось 16-17 лет. Она не была ни богатой, ни знатной, её отец служил тогда вместе с Леонардо при дворе герцога. Но Чечилия была известна своей красотой, образованностью и своими стихами. В общем, обладала теми качествами, которые так ценили художники эпохи Возрождения.
      Продолжая тему новаторства, можно сказать и о том, что дама на портрете изображена в три четверти, и взгляд её направлен не к зрителю,а куда-то вдаль, за пределы рамы. И несмотря на то, что поворот силён, выглядит он совершенно живо и естественно. Это изобретение тоже принадлежит Леонардо.
      В руках дама держит существо, которое в названии картины описывается как горностай. Слово "горностай" по-гречески звучит как "гале", что отсылает к фамилии Галлерони. В те времена любили такие каламбуры.
      На самом деле на картине изображён хорёк-альбинос. Но хорьки, горностаи, а так же ласки принадлежат к одному роду, к мелким куньим, похожи друг на друга, так что это – не бросающаяся в глаза разница.
      В Средние века мелких куньих держали в качестве домашних животных для изничтожения грызунов. И, видимо, особой разницы между ними не делали: если зверь длинный, с хвостом, бегает по дому и мышей ловит – значит, всё, горностай.
      В наши дни портрет "Дамы с горностаем" выглядит чрезвычайно экзотично. Сейчас куньи считаются зверями дикими и плохо приручаемыми. И более естественно для дамы позировать с кошкой на руках. Но в те времена экзотическим животным считалась именно кошка.
      Кошки жили в Северной Африке и на Ближнем Востоке и очень долго не появлялись в Европе. Древние греки ничего не знали про кошек, не знали про кошек и древние римляне. В I веке от рождества Христова зверьков всё-таки стали завозить в Европу – в качестве заморской диковины. И вроде бы даже разведением стали заниматься. Но кошкам катастрофически не повезло: они стали распространяться по Европе одновременно с христианством. В Средние века европейские христиане ненавидели Восток и всё, что приходит с Востока, поэтому кошку объявили нечистой силой, пособником дьявола и довольно быстро истребили.
      Да кошка в Европе особенно и не нужна была. Зачем нужна кошка, когда есть хорёк? В домах хорьки и ласки великолепно справлялись с ловлей мышей. В лесах – ужи да ежи. В Европе жилось неплохо.
      До тех пор, пока крысы с Ближнего Востока, спасаясь от кошек, не хлынули в безопасную для них в Европу. Европейские хищники справиться с заморским чудовищем не могли, поэтому крысы разгулялись на славу.
      Поэтому для борьбы с грызунами начиная с XII века в Европу стали ввозить кошек.
      И то, что на портрете эпохи Возрождения мы видим даму с представителем породы куньих на руках, говорит о том, что ласки и хорьки какое-то время конкурировали с кошками, но потом всё-таки вынуждены были отступить.
      Что касается судьбы другого персонажа картины Леонардо, то Чечилия Галлерони стала любовницей Людовико Сфорцы, родила ему сына, но потом Сфорца решил, что его женой должна быть аристократка, и женился на другой.
      Хорьки же постепенно покинули человеческие дома. Да люди их не особенно и удерживали. Зачем нужен хорёк, когда есть кошка? В 1800 году "Дама с горностаем" приобретена Адамом Чарторыским, будущим министром иностранных дел России. В настоящее время портрет находится в Кракове, в музее Чарторыских.

      Наиболее прославленное произведение Леонардо — знаменитая “Тайная вечеря” в миланском монастыре Санта Мария делла Грацие. Эта роспись, в настоящем своем виде представляющая руину, была выполнена между 1495 — 1497 годами. Причина быстрой порчи, дававшей о себе знать уже в 1517 году, заключалась в своеобразной технике, сочетавшей масло с темперой.
      В связи с “Тайной вечерей” Вазари приводит в своем жизнеописании Леонардо забавный эпизод, прекрасно характеризующий манеру работы художника и его острый язык. Недовольный медлительностью Леонардо, приор монастыря настойчиво требовал от него, чтобы он скорее закончил свое произведение. “Ему казалось странным видеть, что Леонардо целую половину дня стоит погруженный в размышление. Он хотел, чтобы художник не выпускал кисти из рук, наподобие того, как не прекращают работу на огороде. Не ограничиваясь этим, он пожаловался герцогу и так стал донимать его, что тот был вынужден послать за Леонардо и в деликатной форме просить его взяться за работу, всячески давая при этом понять, что все это он делает по настоянию приора”. Затеяв с герцогом разговор на общие художественные темы, Леонардо затем указал ему, что он близок к окончанию росписи и что ему остается написать лишь две головы — Христа и предателя Иуды. “Эту последнюю голову он хотел бы еще поискать, но в конце концов, если он не найдет ничего лучшего, он готов использовать голову этого самого приора, столь навязчивого и нескромного. Это замечание весьма рассмешило герцога, сказавшего ему, что он тысячу раз прав. Таким-то образом бедный смущенный приор продолжал подгонять работу на огороде и оставил в покое Леонардо, который закончил голову Иуды, оказавшуюся истинным воплощением предательства и бесчеловечности”.
      К миланской росписи Леонардо готовился тщательно и долго. Он выполнил множество набросков, в которых изучал позы и жесты отдельных фигур. “Тайная вечеря” привлекла его не своим догматическим содержанием, а возможностью развернуть перед зрителем большую человеческую драму, показать различные характеры, вскрыть душевный мир человека и точно и ясно обрисовать его переживания. Он воспринял “Тайную вечерю” как сцену предательства и поставил себе целью внести в это традиционное изображение то драматическое начало, благодаря которому оно приобрело бы совсем новое эмоциональное звучание.
      Обдумывая замысел “Тайной вечери”, Леонардо не только выполнял наброски, но и записывал свои мысли о действиях отдельных участников этой сцены: “Тот, который пил и поставил кубок на место, обращает голову к говорящему, другой соединяет пальцы обеих рук и с нахмуренными бровями взирает на своего сотоварища, другой показывает ладони рук, приподнимает плечи к ушам и выражает ртом удивление...” В записи не указаны имена апостолов, но Леонардо, по-видимому, ясно представлял себе действия каждого из них и место, которое каждый призван был занять в общей композиции. Уточняя в рисунках позы и жесты, он искал таких форм выражения, которые вовлекли бы все фигуры в единый водоворот страстей. Он хотел запечатлеть в образах апостолов живых людей, каждый из которых по-своему откликается на происходящее событие.
      “Тайная вечеря” — самое зрелое и законченное произведение Леонардо. В этой росписи мастер избегает всего того, что могло бы затемнить основной ход изображенного им действия, он добивается редкой убедительности композиционного решения. В центре он помещает фигуру Христа, выделяя ее просветом двери. Апостолов он сознательно отодвигает от Христа, чтобы еще более акцентировать его место в композиции. Наконец, в этих же целях он заставляет сходиться все перспективные линии в точке, непосредственно расположенной над головой Христа. Учеников Леонардо разбивает на четыре симметрические группы, полные жизни и движения. Стол он делает небольшим, а трапезную — строгой и простой. Это дает ему возможность сосредоточить внимание зрителя на фигурах, обладающих огромной пластической силой. Во всех этих приемах сказывается глубокая целеустремленность творческого замысла, в котором все взвешено и учтено.
      Основной задачей, которую поставил себе Леонардо в “Тайной вечере”, была реалистическая передача сложнейших психических реакций на слова Христа: “Один из вас предаст меня”. Давая в образах апостолов законченные человеческие характеры и темпераменты, Леонардо заставляет каждого из них по-своему реагировать на произнесенные Христом слова. Именно эта тонкая психологическая дифференциация, основанная на разнообразии лиц и жестов, и поражала более всего современников Леонардо, особенно при сопоставлении его росписи с более ранними флорентийскими изображениями на эту же тему кисти Тадео Гадди, Андреа дель Кастаньо, Козимо Росселли и Доменико Гирландайо. У всех этих мастеров апостолы сидят спокойно, наподобие статистов, за столом, оставаясь совершенно безучастными ко всему происходящему. Не имея в своем арсенале достаточно сильных средств для психологической характеристики Иуды, предшественники Леонардо выделяли его из общей группы апостолов и располагали в виде совершенно изолированной фигуры перед столом. Тем самым Иуда искусственно противопоставлялся всему собранию как изгой и злодей. Леонардо смело ломает эту традицию. Его художественный язык достаточно богат, чтобы не прибегать к подобным, чисто внешним эффектам. Он объединяет Иуду в одну группу со всеми прочими апостолами, но придает ему такие черты, которые позволяют внимательному зрителю сразу же опознать его среди двенадцати учеников Христа.
      Каждого из учеников Леонардо трактует индивидуально. Подобно брошенному в воду камню, порождающему все более расходящиеся по поверхности круги, слова Христа, упавшие среди мертвой тишины, вызывают величайшее движение в собрании, за минуту до того пребывавшем в состоянии полного покоя. Особенно импульсивно откликаются на слова Христа те три апостола, которые сидят по его левую руку. Они образуют неразрывную группу, проникнутую единой волей и единым движением. Молодой Филипп вскочил с места, обращаясь с недоуменным вопросом к Христу, Иаков старший в возмущении развел руками и откинулся несколько назад, Фома поднял руку вверх, как бы стремясь отдать себе отчет в происходящем. Группа, расположенная по другую сторону Христа, проникнута совершенно иным духом. Отделенная от центральной фигуры значительным интервалом, она отличается несравненно большей сдержанностью жестов. Представленный в резком повороте Иуда судорожно сжимает кошель со сребрениками и со страхом смотрит на Христа; его затененный, уродливый, грубый профиль контрастно противопоставлен ярко освещенному, прекрасному лицу Иоанна, безвольно опустившего голову на плечо и спокойно сложившего руки на столе. Между Иудой и Иоанном вклинивается голова Петра; наклонившись к Иоанну и опершись левой рукой о его плечо, он что-то шепчет ему на ухо, в то время как его правая рука решительно схватилась за меч, которым он хочет защитить своего учителя. Сидящие около Петра три других апостола повернуты в профиль. Пристально смотря на Христа, они как бы вопрошают его о виновнике предательства. На противоположном конце стола представлена последняя группа из трех фигур. Вытянувший по направлению к Христу руки Матфей с возмущением обращается к пожилому Фаддею, как бы желая получить от него разъяснение всего происходящего. Однако недоуменный жест последнего ясно показывает, что и тот остается в неведении.
      Далеко не случайно Леонардо изобразил обе крайние фигуры, сидящие по краям стола, в чистом профиле. Они замыкают с обеих сторон идущее от центра движение, выполняя здесь ту же роль, которая принадлежала в “Поклонении волхвов” фигурам старика и юноши, поставленных у самых краев картины. Но если психологические средства выражения у Леонардо не поднимались в этом произведении ранней флорентийской эпохи выше традиционного уровня, то в “Тайной вечере” они достигают такого совершенства и глубины, равных которым напрасно было бы искать во всем итальянском искусстве XV века. И это прекрасно понимали современники мастера, воспринявшие “Тайную вечерю” Леонардо как новое слово п искусстве. Она поражала и продолжает поражать не только правдивостью деталей, но и верностью “в воспроизведении типичных характеров в типичных обстоятельствах”, т.е. тем, что Энгельс считал основным признаком реализма.

      “Мадонна в гроте” – первое вполне зрелое произведение Леонардо – утверждает торжество нового искусства и даёт полное представление об исключительном мастерстве Леонардо. Икона была заказана монахами церкви имени св. Франциска в 1483 году.
      Совершенная согласованность всех частей, создающая крепко спаянное единое целое. Это целое, т. е. Совокупность четырёх изображённых фигур, очертания которых чудесно смягчены светотенью, образует стройную пирамиду, плавно и мягко, в полной свободе вырастающую перед нами. Взглядами и расположением все фигуры объединены неразрывно, и это объединение исполнено чарующей гармонии, ибо даже взгляд ангела, обращённый не к другим фигурам, а к зрителю, как бы усиливает единый музыкальный аккорд композиции. Взгляд этот и улыбка, чуть озаряющая лицо ангела, исполнены глубокого и загадочного смысла. Свет и тени создают в картине некое неповторимое настроение. Наш взгляд уносится в её глубины, в манящие просветы среди тёмных скал, под сенью которых нашли приют фигуры, созданные Леонардо. И леонардовская тайна, сквозит и в их лицах, и в синеватых расщелинах, и в полумраке нависших скал. Все различные элементы картины, казалось бы, противоречивые, сливаются воедино, создают впечатление целостное и сильное.
      “Мадонна в гроте” показывает овладение художником тем реалистическим мастерством, которое так поражало его современников.
      Картина предназначалась для украшения алтаря (оправой для картины являлся резной деревянный алтарь) в капелле Иммаколата церкви Сан Франческо Гранде в Милане. 25 апреля 1483 года члены братства Святого Зачатия заказали картины (центральная композиция – Мадонна с младенцем, боковые – Музицирующие ангелы) Леонардо, которому поручили выполнение самой важной части алтаря, а также братьям Амброджо и Эванджелиста де Предис. В настоящее время историки искусства придерживаются мнения, что оба холста на идентичный сюжет, из которых один хранится в Лувре, а другой – в лондонской Национальной галерее, являются вариантами картины, выполненными для одной и той же цели. Подписная Мадонна в скалах из Парижа (Лувр) первоначально украшала алтарь церкви Сан Франческо Гранде; возможно, она была передана самим Леонардо французскому королю Людовику XII в знак благодарности за посредничество в конфликте между заказчиками и художниками по поводу оплаты картин. Заменила её в алтаре композиция, ныне находящаяся в Лондоне. Впервые Леонардо смог решить задачу слияния человеческих фигур с пейзажем, постепенно занимавшую ведущее место в его художественной программе.

      Витрувианский человек — рисунок, нарисованный Леонардо Да Винчи примерно в 1490-92 годах как иллюстрация для книги, посвящённой трудам Витрувия, и помещённый в одном из его журналов. На нём изображена фигура обнажённого мужчины в двух наложенных одна на другую позициях: с разведёнными в стороны руками и ногами, вписанная в окружность; с разведёнными руками и сведёнными вместе ногами, вписанная в квадрат. Рисунок и пояснения к нему иногда называют каноническими пропорциями.
      Рисунок выполнен пером, чернилами и акварелью с помощью металлического карандаша, размеры рисунка 34,3x24,5 сантиметра. В настоящее время находится в коллекции галереи Академии в Венеции.
      Рисунок является одновременно научным трудом и произведением искусства, также он служит примером интереса Леонардо к пропорциям. В соответствии с сопроводительными записями Леонардо, он был создан для определения пропорций (мужского) человеческого тела, как оно описано в трактатах античного римского архитектора Витрувия (Vitruvius), который написал следующее про человеческое тело:
      • длина от кончика самого длинного до самого низкого основания из четырёх пальцев равна ладони
      • ступня составляет четыре ладони
      • локоть составляет шесть ладоней
      • высота человека составляет четыре локтя (и соответственно 24 ладони)
      • шаг равняется четырём ладоням
      • размах человеческих рук равен его высоте
      • расстояние от линии волос до подбородка составляет 1/10 его высоты
      • расстояние от макушки до подбородка составляет 1/8 его высоты
      • расстояние от макушки до сосков составляет 1/4 его высоты
      • максимум ширины плеч составляет 1/4 его высоты
      • расстояние от локтя до кончика руки составляет 1/4 его высоты
      • расстояние от локтя до подмышки составляет 1/8 его высоты
      • длина руки составляет 2/5 его высоты
      • расстояние от подбородка до носа составляет 1/3 длины его лица
      • расстояние от линии волос до бровей 1/3 длины его лица
      • длина ушей 1/3 длины лица
      • пупок является серединой окружности.
      Повторное открытие математических пропорций человеческого тела в XV веке, сделанное да Винчи и другими учёными, стало одним из великих достижений, предшествующих итальянскому ренессансу.
      Как можно заметить при исследовании рисунка, комбинация расположений рук и ног в действительности даёт две различных позиции. Поза с разведёнными в стороны руками и сведенными вместе ногами оказывается вписанной в квадрат. С другой стороны, поза с раскинутыми в стороны и руками и ногами вписана в окружность. При более детальных исследованиях оказывается, что центром круга является пуп фигуры, а центром квадрата — половые органы.
      Впоследствии по этой же методике Корбюзье составил свою шкалу пропорционирования — Модулор, повлиявшую на эстетику архитектуры XX века. Рисунок сам по себе часто используется как неявный символ внутренней симметрии человеческого тела и, далее, Вселенной в целом. В 2011 году ирландский аэрохудожник Джон Квигли изобразил на льдах Северного ледовитого океана гигантскую копию знаменитого рисунка «Витрувианский человек» для того, чтобы привлечь внимание человечества к проблемам экологического равновесия.